Михаил Борзыкин – последний герой

Время развала СССР, которое некоторые называют "перестройкой", было самой замечательной эпохой в нашей стране. За несколько лет нам стало доступно столько утаиваемой информации, запретных и малодоступных для нас книг, фильмов и музыки, включая культурные ценности, накопленные за границей, что с этой новой эпохой невозможно сравнить какой-либо иной период в нашей истории. Биография России всегда была богата на войны, зверства и бедствия, которым подвергались жители империи, но практически не радовала поступками власти, направленными на соблюдение прав и свобод граждан. А в перестройку нас обеспечили свободой по самые уши. И это позволило многим талантливым музыкантам, писателям, журналистам и кинематографистам пробиться к своей аудитории. На музыкальной сцене это время надежд и интеллектуальной свободы сопровождалось появлением неизвестного нам ранее феномена – рок-героя.  

Наши рок-герои

 

В СССР был Певец – Владимир Высокий, и Певица – Алла Пугачева, но это были явления иной природы, никак не связанные с рок-музыкой. Я не раз встречал утверждения со стороны наших рок-музыкантов, что Высоцкий – наш первый рокер, но  это полная чушь. Ни с музыкальной точки зрения, ни по своей сценической роли во время концертов Высоцкий нисколько не напоминал рок-героя. 

Рок на Западе возник как один из главных способов самовыражения молодежи, бунтующей против предков. Это происходило как раз в ту пору, когда по Западному миру прокатилась волна студенческих выступлений. Вряд ли эти явления были непосредственно связаны, но сама атмосфера свободы и надежд на изменение мира, свойственная молодости, связала молодежные бунты и музыкальную революцию. Молодежь в благополучных западных демократиях бесилась с жиру под аккомпанемент жесткой гитарной музыки. Один из главных рок-гимнов на заре становления рока - композиция группы Steppenwolf "Born to be Wild" ("Рожденный быть диким") прекрасно выражает сущность рока: "Как истинные дети природы, мы рождены быть свободными". 

Главными героями в роке стали кричащие и рычащие харизматичные фронтмены, которые стали олицетворением бунтующей молодежи. Таких героев было очень много: Джим Моррисон, Мик Джаггер, Оззи Осборн, Роберт Плант, Элис Купер, Игги Поп, Лемми…

Наша молодежная музыка, которую стали обобщенно назвать "русским роком", долгое время не напоминала  рок – ни по звуку, ни по поведению вокалистов. Самые известные группы этого "жанра" рок почти не исполняли, работая в иных музыкальных жанрах. Лишь в 80-е годы к рок-звучанию обратилась "Машина времени", а на альбоме "Табу" (1982) – "Аквариум". Но ни Андрей Макаревич, ни Борис Гребенщиков на роли бунтарей никак не тянули.

Настоящее рождение нашего доморощенного рока нужно отнести ко времени "перестройки", но при всем обилии групп, которые ориентировались на молодежную аудиторию, рок-героев, которые призывали своих слушателей на виртуальные баррикады, к чему-то новому и борьбе с отжившим старым – можно было пересчитать на пальцах одной руки.

Главной проблемой многих наших рок-групп были тексты песен. Русские слова использовались нашими "авторами-исполнителями" столь причудливым образом, что в  осмысленные тексты складывались редко. Я полагаю, что причина этого проста: чтобы писать стихи – нужен талант. А с поэтическим даром у многих авторов песен были большие проблемы.

Из самых известных наших рок-ансамблей абсолютную галиматью исполняли "Аквариум", "Калинов мост", "Пикник", "Аукцион", "Звуки МУ"… Дмитрий Ревякин из "Калинова моста" мог бы стать классическим русским рок-героем - этаким славяно-сибирским богатырем с гитарой, если бы не нес полную околесицу. "Звуки МУ" имели в своем репертуаре и вполне вменяемые композиции ("Бутылка водки"), но их фронтмен – запойный алкоголик Петр Мамонов так старательно и убедительного изображал психически больного, что в рок-герои не годился.

Местный политик может быть откровенным психопатом – в России у таких всегда будут миллионы последователей ("за Жирика проголосовал - прикольно же!"), но рок-герой – другое амплуа. Это харизматичный трибун, который зовет за собой в светлое будущее.  Таких людей наша рок-сцена породила немного: Константин Кинчев ("Алиса"), Виктор Цой ("Кино"), Михаил Борзыкин ("Телевизор") и Юрий Шевчук ("ДДТ"). Они были настоящими певцами революции: резали "правду-матку", как они ее понимали, и звали нас за собой в какую-то другую жизнь. Правда, не очень понятно, в какую. Не все они четко выражали свои мысли (Кинчев и Шевчук уже тогда "переезжали" в какой-то свой мир, слабо связанный с нашим), но у всех был полный порядок с лозунгами и призывами, которые проскальзывали в их песнях. А как мы знаем сейчас (в эпоху сетевых СМИ), главное – это заголовок. Так было и в "перестроечных" рок-песнях. 

Цой объявлял со сцены, что "дальше действовать будем мы" и "перемен требуют наши сердца!", призывая своих слушателей: "попробуй спеть вместе со мной, вставай рядом со мной!". Кинчев убеждал публику, что "мы вместе", уверял, что "время менять имена" и "компромисс не для нас".

Шевчук обличал советскую действительность ("Мальчики-мажоры", "Я получил эту роль"), но с призывами был не столь категоричен: "В этом мире того, что хотелось бы нам

- нет. Мы верим что в силах его изменить - да! Но... Революция, ты научила нас.
Верить в несправедливость добра. Сколько миров мы сжигаем в час.
Во имя твоего святого костра". 

Михаил Борзыкин и "Телевизор"

Самым радикальным из всех наших рок-героев был Михаил Борзыкин – лидер группы "Телевизор", который отвечал как за музыку, так и за тексты группы.

В 1985 году "Телевизор  выпустил достаточно удачный дебютный магнитоальбом "Шествие рыб", на котором ничего бунтарского не было. Но уже в 1986 году в репертуаре группы появляются песни "Выйти из под контроля" и "Мы идем", которые Борзыкин спел на фестивале Ленинградского рок-клуба, спровоцировав скандал, поскольку тексты не были предварительно согласованы с цензурой ("не залитованы"). После этого группе запретили на полгода давать концерты, но Борзыкин сотоварищи обошли и этот запрет.

А тексты были для того года действительно весьма острые. Не просто с перчинкой, а изрядно сдобренные перцем чили.

"Выйти из под контроля":

"За нами следят, начиная с детского сада,

Добрые тети, добрые дяди.

По больным местам в упор не глядя,

Нас бьют, как домашний скот.

И мы растем послушным стадом,

Живем как надо, поем что надо.

Снизу вверх странным взглядом.

Смотрим на тех, кто бьет.

Выйти из-под контроля,

Выйти и петь о том, что видишь,

А не то, что позволят –

Мы имеем право на стон!

Выйти из-под контроля,

Подальше от этих стен…

Выйти – вольному воля.

Выйти и улететь…"

Эти две композиции вошли во второй магнитоальбом коллектива "Отечество иллюзий" (1987), который и вывел группу в лидеры "русского рока", а Борзыкина превратил в  одного из главных наших рок-героев. 

Андрей Бухарин писал, что "Телевизор" образца второго альбома – "футуристический постпанк на грани индастриала". Ясности это определение не вносит. Индастриалом там, разумеется, и не пахло. Я бы определил музыку группы как тревожная "новая волна". "Новая волна" термин также достаточно размытый, но, в общем и целом, в этой музыке упор делался на ритм и усложненную мелодию, а не на гитарные риффы. Электрогитары в "новой волне" выполняли вспомогательную роль. На Западе к этому стилю относили такие группы как Talking heads и Blondie.

С музыкальной точки зрения "Отечество иллюзий" – один из самых интересных альбомов в позднем СССР, но главное в нем все-таки тексты. Как революционный поэт-песенник с такими композициями, как "Твой папа – фашист", "Рыба гниет с головы", "Выйти из-под контроля" и "Три-четыре гада", Борзыкин обошел всех своих конкурентов. 

"Твой папа – фашист":

Не говори мне о том, что он добр;

Не говори мне о том, что он любит свободу...

Я видел его глаза - их трудно любить.

А твоя любовь - это страх;

Ты боишься попасть в число неугодных,

Ты знаешь - он может прогнать, он может убить!

Твой папа - фашист!

Не смотри на меня так, я знаю точно -

Просто фашист!

Не смотри на меня так..."

А финал композиции выдает в авторе очень 

умного человека: 

"Есть идеи, покрытые пылью,

Есть - одетые в сталь...

Что в них - не так уж важно,

Гораздо важнее - кто за ними встал!…"

Борзыкин совершенно прав! Дело не в идеологии! Дело в  людях. Упыри и оборотни любые идеи приспособят под себя, а глупцы с пеной у рта будут потом бороться с правильными идеями!

"Рыба гниет с головы":

Кто вам поверит теперь? Ведь вы молчали столько лет,

Не просто молчали - душили тех, кто не спал.

А ваши лозунги там - на страницах вчерашних газет,

Но сегодня ваши герои на прежних местах…."

Эта песня была актуальна в 80-е, будет актуальна и в ближайшем будущем, когда армия 

пропагандистов в телевизоре развернет свои орудия на 180 градусов, и все, что телезрители 

знали как "белое", станет "черным".

Лично мне на альбоме больше всего нравится композиция "Три-четыре гада". 

Формально там речь идет про тех, кто ненавидит рок, но на самом деле она применима 

к любой сфере. "Гады" ненавидят не только рок, но и все, что не соответствует их 

"традиционным ценностям":  

"Три-четыре гада мешают жить,

Три-четыре гада мне портят кровь.

Кто там за ними стоит - я не знаю,

Но знаю, что они ненавидят рок.

Три-четыре гада решают все,

Три-четыре гада имеют власть.

Как они попали туда - я не знаю,

Но чистым туда не попасть!

А может быть их не три, и не четыре...

Хоть сотни миллионов - все равно

Рано или поздно, как те свиньи,

Прямо с обрыва - на дно,

Пойдут на дно!

Три-четыре гада всегда со мной,

Три-четыре гада искушают меня.

Я мог бы... Но не хочется пачкать руки -

Они не уйдут... Не уйдут от огня!…"

После исполнения "Твоего папы-фашиста" "Телевизору" запретили давать концерты в Москве. В конце 1987 года на концерте в Ленинграде во время исполнения песни "Рыба гниет с головы" Борзыкин одел на голову маску Горбачева... 

В конце 80-х - начале 90-х Борзыкин был достаточно активен, хотя в 1990 году лишился всего состава группы. В 1989 году группа записала альбом "Отражение", который так и не дошел до публики по вине продюсера А.Шульгина. В 1991 году у Борзыкина вышел диск  "Мечты самоубийцы", который ничего не добавил к портрету лидера "Телевизора", и, в сущности, прошел незамеченным.

А вот "Дым-туман"  (1992) оказался интереснее: песни "На Желябова, 13" и "Уходи один" отлично слушаются до сих пор.

Последним альбомом "Телевизора" в 20 веке стал "Двое" (1995). На нем были как новые композиции, так и песни, которые были выпущены годом ранее на концертном диске "Живой" (1994). На "Двое" выделяются две вещи: "Нет денег" и "Беги-беги",

"Нет денег" – одна из лучших песен 90-х. Актуальная и тогда, и сейчас:

"Нет денег на старых друзей,

На водку, на портвейн, на ночные бденья,

На новых знакомых – счастливых людей,

Совсем нет денег.

         Нет денег на чистую любовь,

На цветы, на романтику, на увлеченья,

На ласку, на мир с тобой,

Да и на грязь-то нет денег.

Нет денег на гавайское солнце,

На индийские храмы, на китайские стены,

На тихий свой угол вдали от тусовок,

На одиночество - нет денег.

Это факты, это не жалоба –

Мир всегда принадлежал жлобам.

Просто он устроен так –

Кабак да зона, зона да кабак.

Не дать себя укатать

Спортивным штанам, ларьковым мечтам…

Война здесь не нужна –

Просто взять и послать этот мир на…

И думать о вечном…"

После 1995 года Борзыкин надолго замолчал: не выпускал новых альбомов и не давал концертов. И его добровольный уход в подполье вполне объясним.

Революция в СССР закончилась очень быстро. Точнее, то, что мы приняли за революцию. Гады мгновенно "перестроились" и расселись по новым креслам - уже в России, распределив между собой трубы и металлы, вотчины и доходные места возле бюджетных финансовых потоков. Критерием успеха в новой России стали Деньги. Этому новому времени бунтующие рок-герои стали не нужны, поэтому их и не стало. Народ перешел на "Любэ" и "русский шансон", а молодежь в конце 90-х подсела на "Мумий Тролль", а чуть позже стала ловить кайф от роскошной "нефтегазовой" жизни вместе с "Ленинградом".

Из анабиоза Борзыкин вышел в 2002 году, записав в одиночку диск "Путь к  успеху", с помощью которого он раз и навсегда разобрался с женским полом. Не пожалел он даже Аллу Борисовну ("Алла Борисна"). Михаил забыл, что рок-герои не сражаются с женщинами, какими бы они не были. И неудивительно, что по стандартам самого Борзыкина диск получился слабым. Тем ни менее, начало новому этапу в карьере было положено. Борзыкин вернулся.

Следующий альбом "Мегамизантроп" (2004) получился весьма удачным. Довольно злым, как и в старые добрые времена, но про политику там не было ни слова. Время разбираться с "гадами" еще не пришло. Выделю на нем 2 композиции: "Обходи" и "Пронесло".

В последней Михаил обращается к своим собратьям по рок-сцене:

"Прошло-то всего лет двадцать,

И не надо считать морщины.

Ну зачем же вы в мудрые старцы,

В настоящие вышли мужчины?

Я понимаю - детей кормить надо,

И денег не бывает много.

Но зачем же потакать стаду,

Зачем же играть в Бога?

А мне повезло, я недобрый,

И, слава Богу, не гуру.

И героический образ

Не сожрал мою злую натуру.

И можно не выть с волками

О душе такой чуткой и тонкой,

А между быками и полубогами

Бездомной трусить собачонкой.

А может, причаливать рано,

А сомневаться не поздно?

И стыдно всегда быть правым,

И любить себя так серьёзно.

А может, народная память

Не вернее шлюхи обозной.

Ну зачем становиться столпами

Пепси-кольного апофеоза?…"

В 2005 году Борзыкин переписал утраченный из-за конфликта с продюсером альбом "Отчуждение" (1989).

А потом…

Время для рок-героев

В следующие несколько лет стало понятно, что стране опять понадобились рок-герои. Не всей стране, разумеется: пока небольшая часть самого ушлого народонаселения увлеченно доедала то, что не успела сожрать в 90-е, а простой народ не менее увлеченно набирал кредиты и думал, что хорошо живет, а дальше будет жить еще лучше и веселей, появился очень небольшой слой недовольных горожан, которые чуть позже станут "рассерженными". До этих людей уже дошло, что движемся мы совсем не на Запад, а в тупик, и наша экономика РОЗ (распил, откат, занос) совсем не похожа на ту, которая функционирует в развитых капиталистических странах.

И не случайно, что опять в наш разговорный язык вернулось слово "застой". История России издевательски сделала круг и вернулась в начало 80-х… Хотя сейчас ситуация представляется гораздо более сложной. Мир шел вперед, а мы 30 лет двигались по кругу и вернулись в исходную точку, понеся невосполнимые потери в природных ресурсах, промышленном потенциале, инфраструктуре и людях.

Казалось бы, застойное время должно было вызывать ту же реакцию в музыкальной сфере, что и в 80-е, но ничего подобного не произошло. Новых героев на концертных площадках почти нет (границы открыты – потенциальные герои давно на Западе), а старые бунтари с микрофонами отнюдь не рвутся в бой. 

В 90-е ДДТ завалило всю страну хитами про осень и другие сходные материи – замечательными пенями, но не имеющего ничего общего с их рок-гимнами 80-х. "Батька Шевчук" – умный человек и хорошо понимает, что происходит в стране (можно прочесть  его интервью журналу "Роллинг Стоун" (номер за июнь 2007г.) – такое впечатление, что "музыкант Юра" говорит про сегодняшнее маразматическое время). Неудивительно, что  недовольство Шевчука окружающей обстановкой проявляется и в его творчестве, но он облекает его в такие поэтические конструкции, что понять его очень сложно:

"Страна швыряла этой ночью мутной сволочью.

И разменяв добро на зло, как деньги старые на новые,

Рванула асфальт, когда он на щеке, как водка с горечью,

И окна, окна были первые готовые" ("Правда на правду", 1997).

А в целом Шевчук превратился в этакого кота Леопольда, который призывает всех жить дружно. Но как могут жить дружно заключенные Освенцима и их охранники?.. Тут уж надо выбирать – с кем ты? Судя по последнему альбому, Шевчук словно впал в какой-то ступор и не знает, что сказать своей немаленькой аудитории (альбом "Прозрачный", 2014).

А вот Константин Кинчев также бодр, как и в славные 80-е. "Алиса" осталась верна року – ее звучание стало брутальнее, чем раньше, но тексты песен, как и у ДДТ, стали настолько абстрактными, что будь Кинчев и Шевчук живописцами, то первый обернулся  бы Марком Ротко, а второй Полем Гогеном. 

В середине 90-х Кинчев увлекся православием: "…всем остальным конфессиям нужно смирить свою гордыню и признать, что православная церковь является Единственной Святой Соборной и Апостольской, верно чтит Священное писание …". - Господи Иисусе!

Затем к православию добавилась и славянская тема. И православные, и славяне пробрались в песни Кинчева, но понятнее кинчевская поэтень от этого не стала. Хотя диагноз самого бывшего рок-бунтаря после этого прояснился: 

"А в небе сила - любовь!

Божья воля - закон!

Смертью смерти поправ,

Дышит вечность с икон.

Да святится имя твое

На все просторы Руси!"

Если Кинчев сейчас примет участие в каком-либо "духоподъемном" мероприятии в компании Милонова, байкера Хируга и депутатши Поклонской, то будет выглядеть среди этих гопников вполне гармонично. 

Петр Мамонов после своей блистательной карьеры шизоидного рокера переехал в деревню и стал играть сходную роль юродивого. Вячеслав Бутусов в 80-е напоминал рок-героя только своей сценической униформой, да песней "Скованные", но в 21 веке у него не осталось и этих атрибутов.

А от таких персонажей, как БГ, изначально ничего ждать и не стоило. После достижения нирваны где-то в начале 80-х Борис стал специализироваться на своеобразной терапевтической музыке, бесконечно далекой от какого-либо бунтарства (антивоенный "Поезд в огне" у него получился случайно, с глубокого похмелья). Со временем его песни стали поинтереснее с музыкальной точки зрения, но по части текстов остались такими же понятными лишь в той Нирване, в которой обитает БГ (за редкими исключениями). И нет ничего удивительного, что Гребенщиков в "нулевые" водил дружбу с В.Сурковым, а в 2016 году материализовался на ТВ-экране вместе с А.Бастрыкиным (ну чем на Кафка?). Пребывая в своей Нирване, БГ не очень в курсе, как обстоят у нас дела, и что вытворяют в нашем мире эти персонажи. 

Почему старое поколение рок-героев окончательно сошло с революционной сцены? Я думаю, что по той простой причине, что они никогда и не были бунтарями по своей натуре.

Если вспомнить, чем занимались Кинчев и прочие наши главные рокеры в 70-80-е, то мы увидим, что они отнюдь не противостояли советской Системе. Они просто старались ускользнуть от ее железных объятий. Главная обязанность советского мужчины была проста: сдохнуть за Родину! Но когда Родина не воевала, то к исполнению этой немудреного "священного долга" готовили целых два года (в  ВМФ - три). Что делали наши будущие "бунтари"? Они старались обмануть систему! Кинчев, Цой, Борзыкин и Мамонов "косили" от армии, успешно пройдя через "психушки". Борис Гребенщиков и Вячеслав Бутусов от "священной" обязанности отбились с помощью института. Юрий Шевчук служил 2 месяца, но был комиссован по состоянию здоровья: прослужил бы весь срок, то "рок-дурь" из него бы повыбивали.

Вся жизнь будущих рок-героев до "перестройки" не содержит ни одного эпизода борьбы с системой: они стали героями только тогда, когда им разрешили ими быть. А до этого парни с гитарами просто жили своей жизнью, стараясь не соприкасаться с государственной властью. Несмотря на удачно пройденные "психушки", никто из них "буйным" не был, и в вожаки сопротивления не годился. Кинчев, Шевчук, Цой и еще пара-тройка менее известных персон стали выразителями типичного для молодежи бунта против предков, который в процессе "углубления перестройки" преобразовался в обличение советской системы в явной форме только у одного Борзыкина – самого смелого из всех рокеров. У всех остальных дело не пошло дальше простого недовольства нашей совковской жизнью. Ни Цой, ни Кинчев, ни Шевчук не копали так глубоко, как Михаил Борзыкин со своими "гадами", "папой-фашистом", "гниющей с головы рыбой"…

И Борзыкин ведь не просто пел. В 1988 году он повел толпу к Смольному, когда чиновники пытались запретить фестиваль Ленинградского рок-клуба, и добился отмены запрета!

В конце 80-х на нашей рок-сцене Михаил бунтовал против системы практически в одиночку, поэтому нет ничего удивительного, что из старой рок-компании он один и вышел на борьбу против модернизированной советской Системы в конце "нулевых".

А почему он это сделал, сам Борзыкин спел в песне "Сиди дома":

"Это - природа, а природа не дура.

Я тоже дрожу за свою шкуру!

Меня тоже тошнит от запаха крови!

Но кто-то же должен быть героем".

Борзыкин родился таким. Когда приходит их время, прирожденные герои и выходят на первый план. Плохо, что в России их очень мало. Почти нет.  

Борзыкин против Средневековья

"То, что сейчас происходит, - это коктейль из Абрамовича со Сталиным. Они хотят управлять как Сталин, а жить как Абрамович" – так сказал Борзыкин в  интервью журналу "Роллинг Стоун" (апрель 2009). Диагноз весьма точный.

Но еще ранее – в песне "Заколотите подвал" (2007) Михаил раскрыл суть постсоветской Системы:

"Средневековье,

Властелин Колец отдыхает

Реальность, данная нам в у.е.,

Рулит, зажигает.

Променяли серпы на кресты

Былинники речистые

Покупали-продавали-соблюдали посты

Православные чекисты

Ой, мама-мама-матрица!

Ты будешь молчать, жрать и верить

В золотого тельца, в святого отца!

Великой империи...

Заколотите подвал! Воняет!

Крысы в Мавзолее всё наглее и злее!

Власть гуляет -

На свежих могилах растут Куршевели!

Смердит кремлёвская тварь!

Заколотите подвал!.."

Все ясно и по делу.

Борзыкину не откажешь в умении выразить всю суть происходящего в стране в нескольких строчках. Про 80-е он спел в песне "Рыба гниет с головы", про 90-е – в "Нет денег", а в "Заколотите подвал" вынес свой приговор и "нулевым", и заодно "десятым". 

В 2009 году вышел новый альбом "Телевизора" под говорящим названием "Дежавю", в который вошла и "Заколотите подвал". Помимо этого однозначного хита, диск под завязку забит песнями протеста: "Дежавю", "Очки", "Квадраты", "Газпромбайтер", "Сиди дома"….

Проблема этого альбома в том, что он получился слишком сильным. Борзыкин высказался по поводу происходящего в стране так, что лучше уже не скажешь. Может быть, поэтому следующего альбома пришлось ждать очень долго: "Ихтиозавр" появился лишь в 2016 году и включил в себя композиции, записанные за время, прошедшее после "Дежавю".

В "Ихтиозавре"  Борзыкин не настолько радикален, как в "Отечестве иллюзий" и "Дежавю". Диск получился весьма разношерстным, с композициями самой разной тематики, но три актуальные политические песни там есть – и они лучшее, что записано на альбоме. А настоящая жемчужина - "Красный снег". Песня-пророчество весьма мрачная и не сулит нам ничего хорошего:

"… Просыпайтесь!

Сколько можно потреблять

Гигабайты

Теле-вранья?

Сколько можно

Доверять кремлевским снам,

Пошлой ложью

Прикрывать свой страх и срам?

А прошлого

Эхо печальное.

По-хорошему

не получается.

Если ОМОНы

Вместо закона,

Значит будет

По-плохому!

Будет по-плохому.

Тогда -

Рваные погоны

На бегущих ментах

Бешеная давка

На вокзалах столиц,

Сметение Каддафи

На обломках лиц.

Будет по-плохому.

Тогда -

Ураганы погромов

В слепых городах,

Пьяные дозоры,

Рублевки в огне,

Трупы на Дворцовой

И красный снег.

Красный снег на Дворцовой..."

А еще Борзыкин на этом альбоме извинился за всех нас перед соседями в песне "Ты прости нас, Украина": "это рушится русский мир, мы не ведаем, что творим". Когда упыри и мракобесы вышли на охоту за разумными людьми (не протестующими, а просто мыслящими – за Гомо сапиенсами), даже извинение перед соседями за совершенные преступления – уже гражданский подвиг. Ничего подобного этой песне от российских музыкантов мне слышать не доводилось.

Хотя нельзя сказать, что сегодняшнее Средневековье устраивает всех на русской музыкальной сцене. Есть исполнители, которые не так радикально и громко, как Борзыкин, но все-таки протестуют против творящихся безобразий. Среди рэперов выделяется Вася Обломов – странный молодой парень, который не жаждет делать селфи с Кадыровым и получать от него дорогие подарки, а хочет жить в нормальной стране. Плохо то, что Вася Обломов читает стихи под музыку, а не поет – нынешняя молодежь почему-то не может слушать пение…

Пару лет назад казалось, что музыкальную нишу борцов со Средневековьем зарезервируют за собой ребята из "Рабфака" ("Наш дурдом голосует за Путина", 2011), но они в последнее время сдулись. Зомбоящик повлиял и на их фронтмена и композитора Александра Семенова, который в интервью понес какую-то околесицу. 

А вот вернувшегося из забугорья старого солдата рок-н-ролла Василия Шумова вполне можно зачислить в группу поддержки "Телевизора". На умного и устойчивого парня Шумова телевизор никакого вредного влияния не оказывает, и он уже много лет клепает на компьютере свои техно-вирши, обличающие наши язвы ("10-й срок", "Все они одинаковые", "Словоблудные войска"), но, к сожалению, они представляют собой откровенно нишевой продукт, рассчитанный на "тонких ценителей". Шумов - чисто студийный герой, он не из породы настоящих рок-бунтарей.

Подозреваю, что еще меньшая аудитория у сетевой группы "Капитан Кенгуру", которая в 2014 году выпустила веселый и весьма политизированный альбом "Революции не будет". Ребята играют современный рок, который культивировали на "Нашем радио" во времена М.Козырева. В результате их весьма злые тексты не очень соответствуют задорной попсовой музыке. И к рок-гимнам их точно не отнесешь. Этакий сатирико-политический "рокапопс".

Таким образом, пока Михаил Борзыкин так и остается последним и единственным рок-героем в нашей стране. Последним человеком из той славной плеяды музыкантов перестроечного времени, которые вместе с нами верили и надеялись, что в этой стране что-то можно изменить. А сейчас уже нет ни веры, ни надежды. И, похоже, что никакого иного варианта, кроме предсказанного Борзыкиным в песне "Красный снег", нам не светит.